Виктор Песиголовец - Любовница Леонарда[СИ]
— Уберите ваши деньги! Бабушка была для меня дорогим человеком, и, похоронив ее достойно, я просто исполнила долг своей совести.
— Да вы не сердитесь! — мягко проговорил Степан, повернув голову к девушке, расположившейся на заднем сидении. — И не осуждайте уж так Сергея! Он действительно не мог присутствовать на похоронах матери.
— Что же такое страшное у него произошло? — с издевкой осведомилась Архелия.
— У Сергея в тот день, как назло, сильно обострилась язва, и он даже ходить не мог! — спокойно пояснил Степан. — Кстати, послезавтра ему ложиться в больницу, предстоит операция…
— Ну, простите тогда! — буркнула девушка. И, смягчившись, прибавила: — Я же всего этого не знала. Вот и напустилась с упреками…
— Спасибо тебе, что похоронила мою мать, что была с ней в ее последний час! — произнес Сергей с волнением и, отвернувшись к окну, кулаком вытер глаза.
Когда подъехали к дому Архелии, она пригласила мужчин в дом и, хоть они дружно отказывались, усадила за стол обедать.
А на прощание надавала им гостинцев — домашней колбасы, копченого сала, сливочного масла и целое ведро смальца.
В конторе фермершу ожидало неприятное известие: Клавдия Васильевна объявила, что уходит на пенсию.
— Не обижайся, Лия, но мне надо заниматься правнуками! — виновато улыбаясь, объяснила она. — Внучка моя, Катька, возвращается в школу после декрета, а детей оставляет на меня. Больше не на кого…
— Так их же можно устроить в детсад! — расстроено проговорила девушка. — Там и уход, и кормежка вроде неплохие…
— Старшего, Петьку, можно, конечно, и в садик отдать, а как быть с Олежкой? Ему-то всего полтора годика! — вздохнула бухгалтерша. — Я просила Катьку посидеть еще дома, куда спешить? Ведь свою заплату отдаю ей, а это деньги посолиднее, чем станут платить в школе. Но Катька ни в какую! Хочу, говорит, быть между людьми, соскучилась по общению, по коллективу.
Архелия грустно развела руками:
— Ну, Катьку понять можно… А вот что я буду делать без вас — это вопрос….
— Да я уже все обдумала, — Клавдия Васильевна встала из-за стола и, подойдя к девушке, стоявшей у порога, обняла ее за плечи. — Хороший помощник у тебя есть — Жорка Жадан! Сделай его своим заместителем, он не подкачает. А что касается бухгалтера… Единственный выход — идти на поклон к Тоньке курносой, она же экономист по образованию, когда-то работала плановиком в совхозе. Пусть передаст свой магазин дочке, а сама становится у тебя главбухом.
— Захочет ли Тонька оставить свой бизнес? — засомневалась фермерша.
— Да она, мне кажется, захочет! — вздохнула Клавдия Васильевна. — Доход от магазина копеечный. Другое дело, удастся ли уговорить дочку, Оксану, встать за прилавок? Она девка избалованная! Двадцать четыре года уже, а ни дня нигде не трудилась, сидит дома, как клуша! Я даже ни разу не видела, чтобы Оксана в огороде матери помогала. Лентяйка страшная!
Архелия в раздумье покачала головой:
— Не знаю, на какой козе и подъезжать к Тоньке! Чует мое сердце, откажется она…
— Знаешь что, давай-ка я сама с ней переговорю! — предложила бухгалтерша, продолжая обнимать девушку. — Прямо сейчас и схожу. Думаю, мы договоримся. Только, конечно, придется дать Тоньке хорошую зарплату. Как сейчас у меня.
— Да это без проблем! — обрадовалась девушка. И, чмокнув свою наставницу в щеку, заканючила: — Васильевна, постарайтесь уговорить Зинку, а то мне хоть закрывай хозяйство. Как же работать без главбуха?
Уже через час продавщица зашла в кабинет молодой хозяйки и защебетала:
— Должность мне подходит, и я совсем не против потрудиться! — Она уселась за приставной столик, с трудом разместив на стуле свое грузное тело. — Но с условием, что Васильевна поднатаскает меня немного. К бухгалтерам ведь нынче особые требования, не то, что двадцать лет назад, когда я плановичкой в совхозе была. Уже надо уметь не только сводить дебет с кредитом, но и грамотно вести налоговую документацию.
— Ты, теть Тоня, все правильно понимаешь! — засияла довольная Архелия. — Конечно же, Васильевна тебе все расскажет и покажет. А зарплату я тебе назначу вполне приличную, не беспокойся!
— Да я за это и не беспокоюсь! — отмахнулась продавщица. — Я за магазин свой переживаю. С него, конечно, доходу, как с осы меду, но все ж таки… Не знаю, как и быть, кого поставить за прилавок вместо себя, чтобы торговал. Я уж сама буду договариваться с поставщиками продуктов, вести учет расхода-прихода, отчитываться перед налоговой…
Девушка посмотрела на Тоньку с недоумением:
— Как не знаешь, кого поставить? А Оксану разве нельзя?
— Ну, ты скажешь тоже! — с досадой хлопнула себя по ляжкам продавщица. — Оксана эту работу не вытянет, слишком молода еще! Да и со здоровьем у нее проблемы, голова частенько болит… Я думаю, не взять ли продавцом Зою Дмитриевну? Она вроде женщина умная и совестливая, хоть и загуляла что-то в последнее время…
— Не захочет она бросать школу, прерывать свой педагогический стаж, — с сомнением промолвила Архелия. — Нужно искать друго…
— Да Зоя Дмитриевна с большой охотой станет за прилавок! — не дала договорить Тонька. — И будет мне благодарна, что я ее взяла. Она ведь теперь не у дел, выгнали ее из школы! Да, выгнали, а ты, я вижу, и не знала… Со вчерашнего дня Котофеич сам преподает математику. Вместе с Марией Тарасовной. Они разделили между собой нагрузку Зои Дмитриевны.
Фермерша вскочила с места и удивленно захлопала ресницами.
— Неужели выгнали? Но за что?
— А ты будто и не знаешь! — ухмыльнулась продавщица, обнажив свой золотой зуб. — Это тетя Неля, супруга Семена Ивановича, нажаловалась на нее в районный отдел образования, дескать, уберите шалаву из школы, а то она своим поведением развращает детей. Ну, и Котофеич, конечно, постарался…
— Вот дела так дела! — девушка опустилась на место и, достав с ящика стола чистый лист бумаги, положила его перед Тонькой: — Пиши заявление о приеме на работу! С завтрашнего дня.
Вечером к Архелии снова забежал Микола и на сей раз задержался гораздо дольше. Вместе они приняли душ, вместе поужинали, а потом еще целый час разговаривали о всякой всячине. Уходя, Грицай вроде бы невзначай бросил:
— Боюсь я тебя!
— Это почему? — улыбнулась девушка, думая, что он шутит.
— Что-то есть в тебе такое, чего я не могу разгадать! — ответил парень серьезно. — Мне кажется, наши отношения не закончатся просто так.
— Что значит — просто так? — с недоумением спросила она.
— Предчувствие у меня, — вздохнул Микола. — Произойдет какая-то катастрофа…
— Да Бог с тобой, Колька! — воскликнула Архелия, хватая его за руки. — Что ты такое говоришь? Какая катастрофа?
Он пожал плечами.
— Не знаю! — и вдруг засмеялся: — Да ты успокойся! Предчувствия часто бывают обманчивыми.
Крепко обняв свою молодую любовницу, парень выскользнул за дверь.
Вернувшись в гостиную в расстроенных чувствах, девушка вскрикнула от неожиданности: на диване сидела Палаксена и, держа в вытянутой руке настольное зеркало, придирчиво рассматривала в нем свое отражение.
— А скажи, мамзеля, я ведь и вправду ничего, а? — произнесла она таким тоном, что было совершенно не понятно — спрашивает она или утверждает.
— Да ты девка хоть куда! — улыбнулась Архелия, окинув бесовку ироничным взглядом с головы до пят. — А ну встань, дай я на тебя полюбуюсь!
Палаксена вскочила с дивана и, раскинув руки в стороны, встала к девушке сначала одним, потом — другим боком, затем продемонстрировала спину и, наконец, повернулась передом.
— Ну, как, впечатлила? Есть во мне шарм?
— Не то слово! — засмеялась молодая ведьма, забыв про свои тревоги и сомнения, которые только что одолевали ее зеленую, неокрепшую душу.
Бесовка, отчаянно виляя узкими бедрами, прошлась по комнате.
— А как тебе мой прикид? — с некоторой гордецой поинтересовалась она, встав от Архелии на приличном расстоянии. — Небось, зависть берет, а? Признайся!
Чтобы не расхохотаться, девушка крепко сжала губы. В этот раз Палаксена выглядела еще более нелепо, чем в прошлый: белая дерматиновая юбочка с разрезом сбоку, тесный сиреневый топик, не прикрывающий уродливо завязанного пупка, на голове — огромный синий бант, на ногах — те же остроносые босоножки с красными пряжками, а на шее — коралловые бусы.
— Че молчишь? Речь отобрало от восторга? — гостя опять прошлась по гостиной, изображая из себя манекенщицу.
Вместо ответа Архелия сделала шутливый полупоклон и жестом указала бесовке на диван. Та, фыркнув, села.
— Угостить тебя чем-нибудь? — осведомилась хозяйка.
— Не-а! Не затем я пришла!
— Ну, хоть чайку выпьешь?
— Чайку? — Палаксена на миг наморщила свой узкий лобик. — Пожалуй! Только знаешь что, ты мне зубы не заговаривай! Не юли! Где обещанное мне колечко?
